Смущенная случайным свидетельством чувств луноликой Султанши к хранителю покоев, Айбиге шла по длинным пологим коридорам дворца. Вихрь смешанных эмоций кружил девушку, не вырываясь наружу. Шорох подола её платья был слышен искушенному уху, она не скрывала своей встревоженности снова холодной стихией ворвавшейся в её  судьбу. Ни одно ненастье пролилось влагой из ее темных глаз, схожих цветом со спелыми черешнями, за минувшее время в разлуке с любимым. В одно мгновение все изменилось, подарив ей счастье и наполнив верой в светлое будущее. Взаимная любовь росла с каждым часом, придавая сил юной крымчанке, которая внимая просьбам прошлого и наставлениям прекрасной черкешенки - Махидевран- султан, оделась в традиционный наряд османских хатун. Плащ скрывал великолепие непривычного для Крымских земель наряда, когда как поступь принцессы по-прежнему была скорой в моменты волнения, словно желающей отогнать все напасти своей поспешностью.
Детская влюбленность Михримах обернулась жгучей ревностью, рассыпающийся едва выступившими горошинами влаги на глазах и испепеляющей душу Султанши. Ни один довод не смог убедить её в безответности своих надежд, которыми она живет до нынешнего дня, наша встреча отравила её до конца. Во дворце осталось все, как было прежде, во времена моего первого визита и Малкочоглу Бали бей почти не изменился, лишь несколько морщин появилось на его благородном лике. Странные ощущения, будто я не покидала дворца. 
Айбиге легко коснулась рукой камня на выступе стены, ощутив его холод, она обрадовалась своему присутствию во дворце Топканы. Перед покоями Повелителя принцесса дождалась, когда о ней доложат. Один из янычар в красном одеянии скрылся в дверях, быстро возвратившись обратно: - Айбиге Хатун, проходите. Повелитель ожидает вас.
Крымский цветок появился в покоях Повелителя, склонившись в почтительном поклоне и сияющие глаза оповещали о радости встречи с Падишахом.
- Повелитель. ,- не приподнимая глаз, произнесла девушка, благодаря Аллаха за возможность увидеть Повелителя в добром здравии.

Непреодолимое волнение бушевало внутри души, два столкновения в один вечер не могли пройти бесследно для хрупкой девушки. Она не могла понять какое из них встревожило сильнее, затронув до самой глубины, оставляя за собой шлейф воспоминаний и послевкусие. Малкочоглу пробудил в ней нежность, раскрыв очарование крымского цветка и проникая в сердце своими словами, образом, чувствами... Касаясь его души, Айбиге, видела ответный огонь любви, который со временем и разлукой не погас, став сильнее. Улыбка озарила лик принцессы, но стоило ей продолжить странствия памяти, как из нее грозно явившись предстала султанша, учинившая после в покоях разговор ревнивой соперницы, сгорающей от собственных иллюзий. Тенью пронеслась последняя их встреча, в которой крымчанка погорячилась и произнесла неосторожные слова. Они могли бы стать кинжалом, вложенным в руки султанши, Михримах не забудет их сражения за сердце хранителя покоев, отдав на суд падишаха. Холодной ядовитой змейкой прополз страх в душу, окутывая изнутри, заставляя тяготится сердечной тайной всей жизни.
Эмоции застелили мои глаза в разговоре с султаншей, правда может обернуться дорогой для нас обоих. Михримах воспользуется случаем использовать все свое могущество и любовь Повелителя, заставив разлучить нас с Бали беем. Хуже того, лишь падающая тень сомнения на образ хранителя покоев, которой он не заслужил годами доказывая свою верность Повелителю. Впредь, нам стоит быть осторожными во встречах и разговорах, в этом дворце и у стен есть уши. Будто камни живые, а за ними скрываются враги. В одном саду возможно найти пристанище души, скрыться от любопытных глаз в зелени кустарника и насладиться ароматом роз, обласканных солнечными лучами. 
Девушка вновь улыбнулась, представляя предстоящую прогулку по дворцовому саду и их мимолетную встречу с Малкочоглу Бали-беем. Последнее окрасило ее ланиты цветом розы и на фарфоровой коже показался живой румянец, украсивший собой принцессу. Возвратившись из своих романтических размышлений, Айбиге обрадовалась встрече с падишахом и поспешила ответить на его вопрос:
- Повелитель, мое счастье безгранично: Аллах позволил мне увидеть Вас снова.,- девушка в признательности коснулась лбом руки падишаха и поцеловала ладонь, как было предписано традицией османов,- - Наши края охватила ожесточенная война, мятеж охватил все земли и отец с Вашего позволения, отправил меня к берегам Стамбула. Как Вам известно, отец начал подготовку к военному походу на северные страны, в число которых входили Литва и Московия. Поход должен был возглавляться моим братом, старшим сыном хана, Эмином Гераем. Подготовка к событию шла полным ходом, в то время как произошло внезапное нападение на мирных жителей окраин Крымских земель. Отец отказывался верить, что повлияла  экспедиция против черкесов в ответ на их нападения на мусульман около Темрюка. Хан встретился с вождём черкесского племени Жаней, Кансавуком, чтобы его наказать за допущение набегов, но тот пробовал откупиться дарами, что рассердило отца и он направил на него своих подданных. Поиски виновных в горах ничего не дали, и отец, уходя, на обратном пути набрал ясырь с черкесских селений. Нынешнее восстание дело рук вождя черкессов.
Девушка перевела взгляд на падишаха, всматриваясь в его мудрое лицо и в её тёмных очах отразилось переживание за отца и братьев, которые были большой частью её души. В мыслях Айбиге обратилась к Аллаху, моля его сохранить жизни родным, находившимся далеко от неё и сражающиеся с вражескими нашествиями.

Внимательно следила Айбиге за повествованием падишаха, изредка обращая взор на его лицо и чаще вверяя стенам отражение своих мыслей. Неосторожность могла дорого обойтись не только принцессе, об этом она прекрасно понимала и максимально старалась не показывать своих чувств ни к мужчине своего сердца, ни к дочери султана, Михримах. Одно имя которой стало наказанием, несущим страх и недоверие в происходящее счастье, а оно было настолько ощутимым, что явь казалась сном. Военные дела интересовали Айбиге не менее своего знаменитого победами, отца и девушка размышляла о справедливых напутствиях султана Сулеймана.
- Отец делает всё возможное, но получится ли у него справится без Вашей поддержки, известно одному Аллаху. В прошлый раз кровавые распри и междоусобицы за крымский трон стоили жизни моему дяде, брату отца. Ваше вмешательство повлияло на ход всей истории Крымского государства, ведь заручившись Вашей поддержкой, отец стал единовластным владельцем престола.,- крымчанка с грустью вспоминала печальные времена впервые приведшие её к берегам Стамбула, в тот день воды Босфора бушевали, как никогда и ей казалось не хотели её отъезда из родных земель. - Повелитель, дворец опустел без величественной Валиде Султан... её лицо и мудрость до сих пор живы в моей памяти. Кажется, за исключением печали по Валиде, Топканы не изменился ни капли. Мы встретились с Михримах султан, во время моего визита к Вашим покоям. Она заметно выросла и похорошела, стала настоящей невестой. До меня дошли слухи о предстоящей свадьбе с Рустемом -Агой, если это правда, поздравляю Вас от всей души. Прекрасное событие и одно из немногих, радостное, чего не хватает нам сейчас.
Вопрос со свадьбой заботил её сильнее, чем саму султаншу из-за интереса к Малкочоглу Бали-бею и опасности, которую представляла собой юная луноликая дочь падишаха, способная разрушить их хрупкое счастье. Но стоило девушке коснуться упоминания о Бали-бее, как лик принцессы озарился мягкой улыбкой, она подняла глаза на Повелителя и продолжила отвечать на вопросы: - Приняли приветливо, Повелитель. На досуге мне бы хотелось почаще бывать на свежем воздухе: в саду, в дворцовом парке и прогуливаться верхом. Я почла бы за честь и счастье получить сию возможность, вместе с лошадью, которую могла бы навещать во времена грусти в душе. Для Вас не секрет, что моя любовь к лошадям родом из детства и порой ничего нет лучше поездки верхом на лихом скакуне.
Крымчанка не лукавила: на родине она почти не разлучалась со своими верными скакунами, вдобавок занималась стрельбой из лука, изучала владение меча и кинжала, метала ножи и тренировалась с братьями в борьбе. Волнения украли у неё привычную жизнь, обратив обратно в часть Османской Династии, в более женственную натуру, чем предписывало воспитание в Ханстве. Взгляд Айбиге обратился на традиционное в Османской империи платье, которое она носила с первой поездки в эти края, а после взор проследовал к столику Повелителя, на котором он мастерил украшения и про себя принцесса смогла различить несколько камней, что было великим достижением для недавней девушки-война.

При упоминании величественной Валиде султан, крымчанка загрустила и печаль выступила в отражении спелых вишень, смотревших на повелителя. Её благородная родственница слыла оплотом и верной поддержкой хану Сагиб Гирею и его дочери, у которых сохранялись теплые отношения до конца дней Валиде. Горькое событие застало их врасплох, в самом сердце Крыма, тогда траур был возведен по всей территории и долгое время никто не смел произносить её имени. Прибывая к берегам Стамбула, Айбиге не верила что Империя потеряла свою Валиде, она ощущала ее в сводах дворца и великих стенах Топканы. Речь падишаха взволновала душу юной принцессы, пустота утраты наполнила девушку и она с трудом сдерживала жемчужины слез. Разговор перешел на Сагиб Гирей хана, Айбиге внимала каждому слову султана. - Иншалла, Повелитель. Отец очень рад Вашей поддержке и с большим почтением отзывался о последнем походе, который Вы совершили совместно.
Она слегка улыбнулась, всматриваясь взглядом в камни, показанные Повелителем и неторопливо подошла к столику, продолжая ими любоваться. Каждый кристалл отражал свет, одни были темными и прозрачными, другие светлыми и насыщенными. Взгляд темных глаз изучал каждый камень, к некоторым ей хотелось прикоснуться рукой и ощутить их кожей. Остановив свой выбор на нескольких, Айбиге взяла их в руки и поднесла Повелителю.
- Михримах Султан очень подойдут изумруды и сапфиры - дорогие и прекрасные камни, которые смогут подчеркнуть красоту султанши и обрамить её достойной оправой. ,- улыбка не сходила с уст крымского цветка, она знала насколько талантливым ювелиром является султан. - Повелитель, когда состоится свадьба Михримах султан и Рустема Паши? - с любопытством, присущей юной особе, поинтересовалась она и продолжила рассматривать великолепие камней на столике перед собой, они невероятно притягивали её взор.

Взгляд застыл на мерцающих драгоценных камнях, переливающихся в свете льющегося света из окна и подсветки в виде свечей. Они точно звёзды напоминали своей красотой и загадочностью линии судьбы, о которых часто задумывалась принцесса в последнее время: и ей было отчего подвергать свои мысли сомнению, с Малкочоглу Бали-беем неизвестность сновала всюду, ни отец, ни Повелитель не осведомлены о происходящем в любящих сердцах молодых.
Сможем ли мы открыться, ввергнув свои чувства кому-то? Не станет ли роковой наша медлительность, которая в прошлый раз обернулась разлукой на долгое время, безутешными днями и слезами? Михримах сделает всё, чтобы помешать нашему воссоединению, месть Султанши сотрет с наших лиц радость и ввергнет в глубину печали. А она воспользуется своими знаниями...
Голос Повелителя вывел девушку из задумчивости, тёмные глаза поднялись на него и внимательно смотрели, в то время как разум продолжал размышления о причудливых узорах судьбы. Неожиданный вопрос о свадьбе застал принцессу врасплох и она молчала некоторое время, после чего воспитание и кротость вышли на первый план.
- Повелитель, мне ли задумываться о свадьбе, когда мои мечты у всех на устах - мысли о походах не покидают меня, а детские игры с Мустафой воспоминанием ложатся на мои плечи. Судьбу свою решать не мне, а отцу моему и сейчас он не спешит, ведь как известно двое моих старших братьев не обрели своего счастья. Мне не подобрана партия, сама я бы не хотела торопиться с подобным событием, покорившись Аллаху.- молчание продлилось недолго, пауза нарушилась острым вопросом - Повелитель, простите, у вас есть кто-то на примете? свой же голос изменился до неузнаваемости и девушка его не признала, от волнения Айбиге искала приют своим глазам, рассматривая мелкие предметы в покоях, пытаясь сделать отвлеченный вид от судьбоносной беседы.

Мудрая речь падишаха возымела своё действие, Айбиге долго решалась как преподнести свою тайну и не навредить Малкочоглу, не затронуть его чести. Она разглядывала покои, скользя взглядом по их сводам, стенами и останавливаясь на полу, исполненном в восточных мотивах. Ей не хватало женской смекалки, рано оставшись без своей матушки, принцесса почти не владела полутонами разговора, завуалированием желаний и интригующими нотками в общении. Ах, как же ей не хватало этого именно сейчас! Душа заметалась в поисках поддержки и найдя её в ответных чувствах дорогого ей мужчины, девушка несмело подняла глаза на султана.
- Повелитель, в Вашей Империи много достойных воинов, которые могли бы стать достойными мужьями, соблюдая все правила Ислама и представ перед ликом Аллаха в час никяха. Один из них Вам хорошо знаком, Вы отличили его дела, заслуги и доверяете. Он честен и благороден в своём служении Вам и Династии, в прошлом успевший ненадолго стать мужем и утратив свою семью в один из дней эпидемия чумы. Вверяя ему мое сопровождение, тем самым убедили насколько я Вам дорога. - румянец вновь вспыхнул цветом розы на ланитах Айбиге - Малкочоглу Бали Бей... его знает и уважает мой отец, воюя с ним плечом к плечу. Стоило мне покинуть Стамбул, как я не переставая слышала хвалебные речи в адрес Вашего верного бея от батюшки. Вряд ли бы он отказал Малкочоглу, попросив тот моей руки... - она перевела дух и трепетное сердце облилось кровью в ожидании решения Повелителя, слова которого наполняли ни раз Айбиге надеждой, светом и теплотой, будто с ней говорил родной отец. Оставалось верить, что падишах поймет и примет её выбор, который сделало сердце в первую встречу на корабле, полюбив хранителя покоев, а ныне и её чувства. Они оба берегли таинство встреч, их взглядов и писем, которые писали друг другу, воздавая благодарность Аллаху за возможность случайной встречи или прикосновения украдкой. Мечты давно наполнились счастьем, которого их могли лишить или подарить никях. Тёмные глаза принцессы отразили страх, прятавшийся змейкой внутри девушки, так долго скрывающей свои желания.