Кто я такой, чтобы противиться воле Валиде Султан? Один из шехзаде, из наследников, на чьих плечах слишком великая и тяжелая ноша. Я лишь Мустафа, для кого самая великая радость и честь быть просто сыном своего отца. Я Мустафа, который двадцать четыре года назад принес великую радость во дворец Манисы, и долгожданную весть во дворец великого Султана. Его на тот момент единственный взрослый сын, Шехзаде Сулейман стал отцом. Я принес великое облегчение своей матери, что появился на свет мальчиком, я чувствовал ее тепло и любовь, которую она делила еще и с повелителем. Я, Мустафа, который ребенком ступил во дворец Топкапы в качестве единственного наследника Султана, должен был казаться сильным, а сам боялся потеряться в бесчисленных коридорах дворца. Я, Мустафа, видевший слезы матери, и вопреки законам сумевший посеять в своем сердце ненависть к русской рабыне. Я, Мустафа, горячо любящий своих братьев и сестру, поклявшийся защищать их от любой напасти. Я, Мустафа, в очередной раз открывший для себя истину, что не имею возможности управлять своей судьбой. Познав горечь утраты своей первой возлюбленной, что погибла из-за пожара, теперь должен был провести никях с дочерью крымского хана, которую с самого детства считал себе сестрой. Айбиге ... она не может быть похожа на любую девушку в гареме, которая мечтает пройти по золотому пути и оказаться в раю одного из Шехзаде. Она - принцесса, гостья во дворце, которую Падишах пригласил сюда из любви к Валиде Султан. Волнения в Крыму могли быть опасными. И сейчас Мустафе казалось, что они оба попали в ловушку, искусно подстроенную женщинами. Айбиге теперь не могла вернуться на родину, а должна была стать женой Шехзаде Мустафы. А он ощущал вину за то, что желает другую. Он не мог заставить себя полюбить Айбиге, ведь она словно Михримах в его глазах. Они знали друг друга с самого детства, и сейчас словно было даже подумать о том, что девчонка в мужских брюках и косичках сможет заставить его сердце биться быстрее. Если бы они только могли ... это бы стало выходом для них обоих.
В гареме сейчас был праздник в честь их помолвки, и Повелитель вместе с Мустафой в скором времени должны были там появиться. Но если Повелитель придет туда обязательно, чтобы дать свое благословение Валиде Султан и Махидевран Султан, то Мустафа вряд ли там появится. Нет, он был не из тех, кто таит обиду на подобные вещи, просто смирившись с судьбой однажды можно стать сильнее, чем кто-либо мог от тебя ожидать. 
- Шехзаде ... Айбиге Хатун пожаловала.   
- Пусть войдет.
Мустафа вздохнул, положив руки на белоснежные перила. Эти покои принадлежали ему уже много лет. Наверно Селим или Баязет поселяться здесь, когда он уедет в Манису. И вместе с ним уедет Айбиге Хатун, уже в совсем другом звании. Сможет ли она выжить в гареме? Какого ей будет в месте, о котором она знает совсем не много. Махидевран будет оберегать ее и направлять. Валиде сделает так, чтобы Мустафа не беспокоился об Айбиге.
Он повернулся, услышав голос Айбиге и на мгновение опешил. Девушка в штанах из кожи и рубашке исчезла. На ее месте стояла одна из Хатун гарема, одетая в расшитое золотыми нитями алое платье. В волосах ее были красивые украшения из узоров. Но это была Айбиге, сейчас он мог ее узнать.
- Айбиге... Почему ты не в гареме с Валиде и султаншами?

Махидевран султан, ну конечно. Он в первый же день сообщил ей о том, что не желает разбить хрупкое сердце Айбиге, что она для него, как сестра. Но Валиде была непреклонна, ссылаясь на саму Валиде Султан, а потом и на Падишаха, который счел эту помолвку более чем уместной.
Ее слова словно ножом резали по сердцу. Как можно оставить такую девушку без внимания, как заставить свое сердце дрогнуть и любить ее не как сестру? Та нежность, с которой он относился к ней нельзя было назвать влюбленностью, но другого выхода у них не было. Даже здесь была слышна веселая музыка, казалось бы веселье, творившееся в гареме, тот час высыпется в сад. Шехзаде кивнул Айбиге, и они снова, как и делали это последние несколько дней, как только он вернулся из похода, просто находились рядом и разговаривали. Только теперь они знали, что им придется быть мужем и женой. Вот только Айбиге не будет османской принцессой в полной мере, ведь у Шехзаде как был гарем, так и останется, а его гарем - это Эфсун. Как сделать счастливой принцессу?
- Я бы мог противостоять Валиде в этом вопросе, Айбиге. Но пойти против слова Повелителя, ... мы оба не осмелились бы.
Он на время будто бы перенесся в Манису, когда Айбиге, навещая Валиде Султан, играла с ним в саду. Деревянные мечи детей, и ее заливистый смех. Тогда, детьми, они были счастливее всех на свете.
- Значит мы будем друг другу добрыми друзьями. Айбиге ...
Мустафа положил свою ладонь поверх ладони принцессы. Ее пальцы были прохладными, что подвигло его мысли на мгновение забыть все то, что он хотел сказать. А если она заболеет от холодного ветра? Он теперь отвечает за крымскую жемчужину, как ее звали здесь.
- Через несколько дней мы уедем в Манису, там тебя не будут окружать строгие правила гарема. Ты вспомнишь время, когда была ребенком. И раз уж судьба распорядилась таким образом, нам ничего не остается, как подчиниться ее воле, и воле Всевышнего. Мы не можем быть уверены в будущем ...
Мустафа снова перевел свой взгляд к водам Босфора, которые в этот дивный вечер были гладкими, словно самое спокойное озеро, а не бушующее море.
- Но в одном я уверен абсолютно, в этот раз победителем в сражении на мечах выйду я.
Его губ коснулась улыбка, Мустафа знал, что она его поняла. Воспоминания детства всегда останутся для него самыми счастливыми. Но никто ведь не признается в том, что когда-то его победила на мечах девчонка младше его самого.

Шехзаде не хотел говорить Айбиге, что Сахиб-Гирей скорее с радостью примет эту новость и даст свое благословение без раздумий. Их дружбу с Повелителем не могла разорвать ни одна напасть. А подобный союз только сильнее скрепит ее. Ко всему прочему ни одна хатун не была удостоена чести стать женой шехзаде. Войти в гарем - да, но прочесть никях...
Нельзя отбирать у Хатун последнюю надежду.  Казалось бы, она не хотела этой свадьбы не потому, что его сердце отдано другой, а скорее потому, что она сама успела кому-то отдать свое. Вот только кому? Знать бы это.
- Ты знаешь, что можешь приходить сюда в любой момент?
В любой, как же. Лишь один момент мучил его сейчас. Он видел, как Айбиге ища защиты или быть может возможности для себя стать ближе, подходит к его дверям. Стража говорит ей, что Шехзаде со своим гаремом. Как сильно подобное может ранить гордую крымскую принцессу? А сколько раз такое будет повторяться? Пускай она считает, что он смирился, но нужно искать пути, чтобы разорвать эту помолвку. Она права, для него ничего не изменится, а для нее - изменится все. Мустафа как будто бы ожил, его мысли прояснились.
- Говорят, Селим Хан брал Валиде Султан с собой в поход, раз или два, чтобы не расставаться с нею. Но это все слухи.
Мустафа улыбнулся, почувствовав, как хрупкая ручка принцессы сжала его пальцы. Если бы кто-то сейчас увидел их со стороны, то не усомнился бы, что чувства между ними взаимны и вполне серьезны. Но лишь они знали, что те нежные чувства были больше ... они были серьезнее, и прошли бы любые испытания. Это те чувства, что испытывается брат к сестре и обратно. Они всегда будут близки, потому что даже несмотря на дальнее родство, Айбиге - часть династии. А может быть он испытывал к ней чувства большие, и именно поэтому хотел исполнить ее желание, даже если это пойдет в разрез с желаниями Валиде?
Шехзаде повернулся к хатун лицом и коснулся рукой ее щеки.
- Не грусти, прошу тебя. Аллах пусть покарает меня, если я сделаю тебя несчастной.

Она станет его женой. Возможно матерью Шехзаде, которого так не хватало Махидевран Султан, чтобы укрепить ее положение. Эти гаремные игры, в которые Валиде старалась его не вмешивать, сильно его беспокоили. Он просил мать не участвовать в этом, не брать грех на душу. Особенно там, где могут пострадать невинные. Айбиге была той Хатун, что никогда не станет участвовать в играх гарема, так думал Мустафа. Знал ли он, что она готова будет перерезать горло каждой, кто посмеет даже подумать причинить ему вред? Конечно, она дружна с русской рабыней, но она никогда не пойдет против Мустафы и Махидевран Султан. Ее сила была в ее преданность, в том, что они знали друг друга с самого детства. Хотя для Валиде Султан скорее всего плюсом было то, что Айбиге - ее родственница.
Когда принцесса заговорила о том, что Мустафу уберег Аллах от меча неверных, Шехзаде предпочел не вспоминать о том ранении, которое он получил, ослушавшись приказа отца. Для всех остальных, он так и не смог принять участие в сражении. Правду знает только Ибрагим, который скрыл все это от повелителя, опасаясь его гнева. Это было неправильно, но иногда ложь во благо значительно лучше последствий. Конечно Эфсун видела последствия того сражения, но любимица без сомнения будет держать язык за зубами.
- Правители не дают сражаться своим сыновьям, боясь за будущее династии. Дочерям они не дают сражаться тем более. Тебя воспитывали на равне со своими братьями, но стоило волнениям коснуться семьи, и тебя отправили к Валиде Султан. Конечно я не смогу взять тебя в поход, о котором ты так мечтаешь, но я постараюсь сделать все, от меня зависящее, чтобы ты стала счастливой.
По словам Валиде, для женщины нет большего счастья, чем подарить господину ребенка. Если Айбиге не сможет полюбить его, она сможет жить ради наследника, своего возможного сына.

Отредактировано Şehzade Mustafa (10.11.2013 00:02)

Он переживал за Айбиге возможно даже больше, чем она сама, и уж точно больше, чем она могла себе представить. Он понимал, после свадьбы она никогда больше не покинет его родину. Жена Шехзаде не может покинуть даже гарем без его сопровождения или без сопровождения слуг. Ей придется очень сложно, но он по крайней мере будет рядом, стараться ограждать ее от простых женских дел гарема и от наложниц. Он ведь прекрасно знал, что она обладает далеко не женским умом, и могла бы быть полезной в управлении, как советчик. И тогда, кто знает, может быть чувства придут. Могут пойти слухи, что крымская принцесса околдовала Шехзаде, также как и в свое время русская рабыня Повелителя. Но для пресечения подобных слухов, он не будет игнорировать свой гарем.
- Ты всегда можешь отпустить их. Просто однажды ты поймешь, что служанки могут помочь тебе в любом деле, особенно преданные служанки. Что же касается Бали Бея ... Айбиге, Повелитель очень благоволит ему, и чтобы так и оставалось, отныне выходи в сад с ним в сопровождении двух служанок. Ты увидела гарем изнутри и знаешь, что есть люди, готовые на все, чтобы заменить верных приближенных Повелителя своими людьми, которые служат своей выгоде, а не Падишаху. Можно окружить себя верными подданными, возвысить их, но иногда злые языки бывают сильнее собственной привязанности.
Так Шехзаде говорил о предположительном заговоре против Ибрагима Паши. Валиде предупреждала его, но Ибрагим всегда считал себя любимым другом повелителя. Так и было. Ибгарим благоволит Махидевран Султан, поэтому он враг другой султанши, о чем она и не скрывает.
- Я тоже говорил о своих чувствах Валиде, но ее идея поженить нас быстро дошла до Повелителя, и он нашел ее разумной.
Однажды и Валиде Султан, будучи Айше Хафсой вошла в гарем Повелителя Селим Хана госпожой, его женой. Вероятно такое в своем сердце желала повторить Валиде, ведь несмотря на все, что происходило в ее прошлом, она считала свою жизнь с Повелителем счастливой.
- И наряды эти тебе очень идут.
Он улыбнулся, снова посмотрев на нее. Преображение и правда было весьма впечатляющим. Махидевран специально постаралась для того, чтобы ему это могло понравиться.

Отредактировано Şehzade Mustafa (10.11.2013 09:39)

Шехзаде встретил удивленный взгляд девушки. Ему казалось, что ей давно известно, что пути назад нет и не будет. Они вверили свою судьбу Аллаху, как и подобает в и конкретном случае. Повелитель дал свое согласие, его эта идея настолько вдохновила, что Мустафа не мог произнести ни слова. Ведь самым сильные его желанием всегда было быть достойным своего отца. Потерять благосклонность Падишаха было также просто, как и встретить вечер на этом балконе. Мустафа готов был положить весь мир в ногам отца, лишь бы только тот приказал. Время, когда он был первым и единственным наследником давно в прошлом, один Аллах ведает, какое будущее ждет это великое государство. Будет ли Мустафа на его троне, или кто-то из его братьев. Да продлит Аллах годы жизни Повелителю.
- Да, Айбиге. Валиде Султан говорила с ним, и он весьма воодушевлен этим. Уверяю тебя, когда женщины этого гарема решили что-то, им весьма трудно противостоять.
Мустафа шумно выдохнул, и в этот момент в дверь постучали. После разрешения войти, на балконе появился Сюмбюль Ага. Он по обыкновению заискивающе переминался с ноги на ногу.
- Говори.
- Шехзаде, я должен доложить вам нечто касающееся Эфсун Хатун.
Мустафа нахмурился, сердце кажется даже пропустило удар. Он не считал, что Эфсун была из тех наложниц, что не будут противиться любой судьбе. Как говорила сама она, ее желание было только одним - быть рядом с ним. Сейчас же, когда весь гарем кипит от происходящего, она могла натворить что-то. Или даже Махидевран Султан ... не исключено. Но здесь не санджак, а дворец Падишаха, и все проблемы внутри гарема решает Валиде Султан.
Сюмбюль краем глаза посматривал на принцессу и молчал, давая понять, что его новость только для ушей шехзаде. Мустафе конечно это не пришлось по нраву, ведь их разговор, который расставлял многое между ними, был прерван. Но гаремный ага не сделал бы такого, если бы новость не была действительно важной.
- Эфсун не важно себя чувствовала, и я отправил ее к лекарю.
Мустафа подошел ближе так, чтобы Сюмбюль смог доложить самое важное. Шепот гаремного Ага он смог расслышать. Причины недомогания наложницы были весьма прозаичными, но одновременно и опасными для нее. Всего несколько дней до отъезда в санджак, а тут такое.
- Никто не должен знать об этом. Приведешь ко мне хатун после праздника.
Сюмбюль раскланялся, а Мустафа вернулся к Айбиге.
- Думаю отъезд в Манису пойдет всем на пользу, там вы будете чувствовать себя куда свободнее.
Мысли Мустафы теперь были совсем в другом месте.

Шехзаде теперь казался гораздо напряженнее. Он рассматривал разные варианты, и единственно верный пришел довольно быстро. Все в гареме заняты подготовкой к свадьбе, никто не заметит того, что Эфсун Хатун уедет в санджак раньше намеченного срока. Лишь только Сюмбюль держал язык за зубами, ведь то, что в гареме знает один - знает весь гарем.
А просьба Айбиге сейчас казалась совершенно невинной. Она конечно могла повидать свою семью до того, как станет законной женой наследника и потеряет всякую возможность даже гостить на родине. Женщина Шехзаде не может покинуть гарем, она уже будет принадлежать ему, и в тот момент уже ничто этого не изменит.
- Не стану, Айбиге. Разве я могу возражать?
Он улыбнулся и на секунду даже представил, как горько ей будет прощаться с родными. Удивительный факт, но видимо раньше никогда подобного не случалось. Неужели та Хатун, которой уготовано стать женой наследника будет лить слезы? Айбиге и правда была довольно удивительной девушкой.
- Раз уж Повелитель вверил тебя Бали Бею, он может сопровождать тебя на родину. Я могу отпустить тебя только с ним, будучи уверенным в твоей безопасности.
Неужели кто-то сможет ей отказать в такой малости, раз уж она вверила свою судьбу Валиде Султан?
- Завтра мы попросим об этом Повелителя.
Ей придется еще много раз получать отказ на свои просьбы, так что сейчас лучше позволить ей эту малость прежде, чем она станет госпожой его гарема. Девушка, привыкшая в свободе, теперь будет жить в рамках, которые ей чужды. Что ж, если когда-то смогла Валиде Султан, сможет и она.
- Решено. Конечно ты должна сообщить о своей свадьбе сама и просить благословение у отца.
Таким просьбам он препятствовать не станет.

Айбиге, твой отец - великий воин и достойный человек. В походе он откликнулся на призыв Повелителя, и благодаря его воинам мы победили в этом сражении с наименьшими потерями. Я уверен ты не потеряешь родства душ со своими братьями, подобное просто не может произойти.
Шехзаде кивнул, отвечая на желание хатун отдохнуть в своих покоях. У дверей ее наверняка ждали две служанки, приставленные к ней Махидевран Султан. И как бы ни старался Мустафа, ему сложно принять то, что традиции в которых он вырос чужды для его невесты. Он понимал, но принять было трудно.
- Спокойной тебе ночи, Айбиге.
Несмотря ни на что, теперь он знал, чье имя будет повторять при молитве Аллаху. Айбиге Хатун, девушка, с которой связала его судьба. Пойдет ли это на пользу им обоим, знает только Всевышний.
Когда Айбиге покинула его покои, он велел страже позвать Сюмбюля Агу, чтобы тот привел к нему Эфсун. Матери  конечно доложат, что после того, как его покои покинула принцесса, ее место заняла любимица Шехзаде.
И когда она, заплаканная шагнула в его покои, Мустафа почувствовал всю тяжесть положения. После разговора стало понятно, что она чувствовала себя виноватой, просила прощения, и умоляла не прогонять ее из дворца. Но когда Шехзаде заверил ее, что желает появления этого ребенка на свет, все ее тревоги улетучились, словно сон. Вопреки правилам, Мустафа желал появления на свет этого ребенка, и собирался скрыть сей факт от всех. Несколько ночей, и Эфсун отбудет в Манису, а потом туда приедет и он со своей Валиде и новоиспеченной женой. Все будет подстроено так, чтобы о беременности узнали только в санджаке, тогда и только тогда Мустафа и его любимица смогут избежать печальных последствий. Знал бы он тогда, как закончится эта история, смог бы уберечь свою любовь? Но история, как мы привыкли говорить, не терпит сослагательных наклонений.