Её волосы покрыла тончайшая вуаль, в которой Айбиге вошла в покои Мустафы и забрала собой часть красоты от посторонних глаз, согласно традициям Ислама. Принцесса поприветствовала вошедшего, обратившись к нему по имени, и удивилась его визиту не менее шехзаде. Рассвет обратился к лицу верующих, призывая их на утренний намаз и ярко-багровыми пятнами окрасив сизое небо. Над самым горизонтом явились тончайшие ниточки небесного светила, просвечивая сквозь облака, они добавляли красоты картине. Один солнечный блик коснулся лица принцессы и застывший в её душе ужас, прокрался в отражение тёмных глаз.  Страшная догадка разлилась свинцом, она не могла поверить в деяния Хюррем Султан, о которой наверняка скажет Ташлыджалы, стоит ей покинуть покои шехзаде. Но её взгляд лёг на вошедшую фигуру, стоявшего рядом мужчины и дожидавшегося окончания речи хранителя покоев. Он поклонился венценосной чете и обратился к шехзаде: - Шехзаде, меня зовут Али ага, я поверенный султана Сулеймана и Капудана Паши. - Ташлыджалы кивнул, подтверждая слова незнакомца и он продолжил: - Также, Айбиге Хатун, я хорошо знаком с вашим отцом - ханом Сагиб Гиреем, с которым имел честь воевать на одном поле сражения и он вверил мне вас. Позвольте передать вам письмо от правителя Крыма и вы убедитесь сами? Последнее прозвучало столь резко, что воздух стал удушающим, чем смог и принцесса невероятно поразилась. - Отец ничего не упоминал об этом. , - она кивнула, протягивая руку, узнавая на печати герб своей семьи. Вскрыв, девушка прочитала о сказанном и в заверениях почерка отца не могло возникнуть сомнений. Айбиге протянула золочённый свиток супругу, в знак доверия и почтению его мнения. Над ними гнездилась опасность, которая и не думала утихать, словно бы туман над судном, попавшим в шторм. Вязкие сыпи становились труднее и доверие к людям меркло от невзгод. Айбиге решила не мешать мужчинам и поклонившись супругу, произнесла: - С вашего позволения, шехзаде, я бы хотела немного отдохнуть. Ташлыджалы. Али ага. ,- неслышно, ускользающим шагом, крымчанка растворилась в дверях, точно её здесь и не было. Удручённая и с поникшей головой, возвращалась она в гарем и ни одна радость в мире не могла заставить осветиться её гордый лик. Хатун приготовили для неё лучшие наряды и хамам, после которого в душе не наступила весна, и равнодушно принцесса выбрала платье цвета кремовой зари. Когда Джайлан Хатун крепила на тёмно-каштановые локоны диадему с тканью, скрывающей водопад волос, раздался явный стук. - Войди. - она готовилась ко всему и казалась спокойнее вод в мирное время, появившаяся девушка передала ей на ухо, что Али ага ждет принцессу возле дворцовой стены со стороны внутреннего двора, а приказ отдал шехзаде Мустафа. Сомнение пробежало по смуте души, но крымчанка пришла в нужное место и заметив посланника, не успела ничего произнести из-за спешки, с которой он повел её в сторону. - Айбиге Хатун, слава Аллаху, вы пришли. Нужно торопиться, шехзаде уже в безопасности и ждет вас, чтобы отправиться в санджак.Все происходящее показалось ей странным и скорая поездка, пока раны не зажили, и таинственность с которой они пробирались подальше от дворца. Дорога была ровной, местами уходившей в одну из сторон и уводящая в лесную глушь. Минуло не менее трех часов, а их путь не кончался и лес становился все гуще. - Как далеко нам идти и где шехзаде? ,- нетерпеливо поинтересовалась девушка. Спутник решил поддержать принцессу и сказал, что скоро они придут. Усталость сказывалась на непривыкшей много ходить, Айбиге, но кроме деревьев ничего не менялось и девушка почувствовала неладное. Али ага остановился внезапно и следом за ним, она вышла на полянку, мужчина стоял в нерешительности, словно в обряде к чему-то приготавливаясь. Напряжение достигло высшей точки и девушка почувствтвовала себя жертвой мошенника, посмотревшего на неё хищным взглядом, как убийца на свою мишень. Холодом пробежали мурашки по коже принцессы, но внешне она осталась спокойной и вступила в диалог: - Ты хочешь меня убить? Он молчал. - Значит, наши враги выбрали тебя. Что же... исполняй своё поручение. Девушка стояла замерев, не собираясь бежать или отбиваться. Преступник мешкался, всматриваясь в уверенность Айбиге и не будь она спокойна, убил бы её не моргнув глазом. Вынув саблю, её лезвие сверкнуло в проникающих редких лучах солнечного света и оказалось близко к её шее. Тёмные глаза прощались с угасающем миром - Неужели ты осмелишься пролить невинную кровь Династии? ,- с нескрываемым презрением смешанным с гордостью своего рода виделась в облике Айбиге, - - Жаль. , - произнеся последнее слово особенно точно. В ней почти не было страха за себя, с детства девушка привыкла смотреть смерти в глаза: когда потеряла любимую маму, ей показалось умерла большая часть её собственной души. В те мрачные дни, крымчанка разучилась улыбаться и радоваться, казалось траур поселился в ней навсегда. Последующая потеря одного из братьев, умертвила её чувствительность и наконец, тяжелое ранение хана, едва не стоявшего ему жизни, помогло научиться сохранять хладнокровие в непростых ситуациях. Айбиге, дочь Сагиб Гирей хана, никогда не забывающая об  этом, спокойно и достойно примет смерть, пусть и от руки предателя.

Жестом, Али ага заставил её встать у большого дерева, которое послужило бы преградой от случайных глаз и символизировало стену казни. Нехотя она послушалась, сначала не желая догадываться о его истинных намерениях; но когда девушка увидела, что предатель встал и замахнулся саблей, чтобы опустить её на принцессу, она испуганно вскрикнула и невольно отскочила, однако недостаточно быстро: остриё задело фарфоровую кожу на лету, Айбиге упала и, ударившись о корень большого дерева, расшибла ногу. Из раны потекла кровь и она почувствовала резкую боль, тут же страх внезапно покинул её, дав место другим чувствам. Мужчина ринулся на неё; она ощутила, как сильные руки схватили её за плечо и за волосы. Однако перед ним было отчаянное существо, способное нанести ответный удар. Айбиге действительно видела перед собой тирана, убийцу и предателя. По мраморной коже предплечья, одна за другой потекли капли крови, она испытывала резкую боль. Эти ощущения на время заглушили страх, и принцесса встретила Али агу с яростью. Не вполне осознавая, что делают её руки, она впилась в убийцу с жестокостью коршуна, и мёртвую хватку было не просто разнять, на что мужчина вскрикнул и громко завопил. Пытка продолжалась довольно долго, до тех пор пока, чьё-то шуршание из-за кустов не донеслось до их слуха. Помощь была близка - как казалось Айбиге, но из зелени кустарника выскочил мягкий и пушистый заяц, который со страхом в больших глазах, взглянул на людей. Али ага воспользовался замешательством принцессы и схватил её за запястья, резко приподнимая над землей, и прислонив к стволу дерева, крепко связывая. Ни смотря на готовность принять смерть, естественный страх впивался сотнями игл в душу и расползался мурашками по коже. Небо становилось темнее и шансы на поиски неимоверно таяли; в то время как преступник становился более уверенным в себе. Он оглядывал свою добычу и не торопился приступать к выполнению миссии не от жалости, а будто бы стараясь запомнить каждое мгновение перед необычной в своем роде, казни. Многие пали под его острой саблей, многих он не пожалел и не вспомнил их лиц, проплывающих в памяти или сновидениях. Но на этот раз всё было необычно: он готовился убить темноглазую крымчанку, росшую под благодатью великого отца и ставшую женой шехзаде. Пожалуй, последние и стало подписью под смертным приговором Айбиге. Предатель совершил ритуал и занес саблю; теперь ей некуда было деться, привязанная девушка являлась идеальной мишенью. Она, заметив движение скользнувшей по ней, тени лезвия, прикрыла глаза и безмолвно обратилась к Аллаху. В поисках его пристанища и успокоения души, готовой покинуть телесные оковы, приносившие ей острые муки. Мгновение перед смертью самое ужасное - ожидание рубящего удара и мысленная мольба о скором окончании. Пальцы до боли впились в кору дерева, забиваясь под её ногти и девушка побледнела, как случается перед потерей сознания. Она оставила свою участь на совести предателя, без желания молить о пощаде. Нет, до подобного крымская принцесса никогда не падёт, гордая и неприкосновенная, она приготовилась к смерти.

Отголоски мужских криков звучали в её ушах, или ей казалось, что она слышит их сквозь мутнеющее сознание, стремящееся покинуть девушку. Один голос она сразу узнала; он принадлежал шехзаде Мехмету и почувствовав себя в надёжных руках, девушка упала. Лязг металла и прикосновение к руке Мехмета, таявшими звуками возвестили о спасении, перед провалом во мглу. Оседая на веревки, принцесса поникла под тяжестью собственного веса и кошмарный сон прервался темнотой, поглотившей её. Дыхание замедлило ритм, кровь мягко пульсировала по венам и ресницы укрыли глаза. Во дворце была суета, не затронувшая Айбиге, вокруг неё сновали хатун и с волнением ждали когда принцесса придёт в себя. Подобное случается неожиданно и без малейших предпосылок, дыхание нормализовалось, вдохнув силы в угасший цветок.  Постепенно светлые блики проявились в глазах, сквозь приглушенную стену послышались голоса, и женщины стояли опустив перед ней головы, с удивлением заметив признаки пробуждения, будто первого подснежника после талой холодной зимы. Айбиге осторожно пошевелилась, мягко касаясь фарфоровой  кожи, словно обретая себя заново. Раны остро щипались, покалывая изнутри и на счастье, оказались незначительны. С помощью Джайлан принцессе удалось присесть, облокотившись на бархат подушек и она не успела ничего произнести, как в дверях показался Мустафа. Его вид поразил супругу, он выглядел бледнее самого белого снега и ей показалось, что шехзаде стало хуже. Оставшись наедине, девушка не сдержала улыбку от радости встречи, мелькнувшую точно весенняя заря на угасающих лучиках солнца. - Мустафа, ты опять не бережёшь себя. Зачем ты встал, ведь лекарь назначил постельный режим!? ,- с заботой, но безмерно счастливая, произнесла она, не надеясь ранее увидеть его рядом. Недавно её жизнь могла оборваться и подобная щедрость судьбы была встречена с невероятным восторгом. Воспоминания пробудились под гнётом вопроса и она рассказала всю историю: - Али ага выманил меня из покоев. Он заверял, что ты ждёшь в безопасном месте и мы должны вернуться в санджак. Ага очень торопил меня и вёл в чащу леса, где собирался вершить правосудие.  Очевидно, его кто-то послал из политических соображений, тот, кому пришелся не по нраву наш никях. Потом появился Мехмет и вскоре я потеряла сознание. Я поверила ему, ведь в выборе соратников отца не может быть сомнений и то письмо..., - вина отразилась в её голосе и назвав себя в душе легковерной, Айбиге почувствовала внезапную нежность шехзаде. Она отразилась в её ответном движении; лёгком, будто прикосновение крыла бабочки, пальцами она провела по его щеке вдоль скул, опускаясь к подбородку и замирая, как на цветке. Проникновенно вглядываясь в глаза Мустафы, принцесса уверовала насколько силен её страх его потерять. И поддавшись своим чувствам, Айбиге, бросилась к нему в объятья, не задевая его ранений, но услышав как бьётся его храброе сердце, за которое она готова была отдать всё на свете. Никях оказался верным решением и девушка искренне обрадовалась, что он случился, ибо с каждым днем начинала любить шехзаде всё больше. Подобное откровение неожиданностью пролилось в её душу, стоило лишь увидеть рядом супруга.

Прежде, чем её голос коснулся пространства покоев, Айбиге внимала супругу и безмолвно соглашалась с ним. С раннего детства они были похожи в интересах и взглядах, при взрослении понимая и ценя близость с особой преданностью. Мало кто мог стать ближе её разуму и сердцу, чем Мустафа, он занял в них упоически-возвышенное место и в сравнении с другими, несомненно являлся венценосной особой. В столь трагический момент, девушка почувствовала, как соприкоснулись их души и опалив изнутри, вернулись в преддверие большой радости. Её вкус Айбиге предчувствовала заранее и ждала с нетерпением. Наслаждаясь моментом уединения и возможностью открыть свои тревоги супругу, принцесса улыбнулась.
- Ташлыджалы я доверяю, как и ты. Но всем известно насколько ненадежно влюблённое сердце; этим могут воспользоваться враги и тогда неизвестно на чьей стороне окажется хранитель покоев.  , - ладонь мирно лежала под её щекой, напоминая детство своей незащищенностью и обращённая доверием к Мустафе, кое было безмерно. Карие вишни сверкали в мерцание огней, излучаемых свечами и вечер опустился на город мягким бархатом кофейного цвета.
- Кажется, я начинаю любить твою Валиде больше тебя..., - полушутливо произнесла крымчанка вместо откровенной благодарности, наполнявшей её сердце по отношению к Мустафе и Махидевран Султан.
- Мне повезло, враг слегка поцарапал меня и совсем не задел мою душу..., - видеть шехзаде возле подушек по-прежнему было ей непривычно и она с удовольствием рассматривала новую для себя картину. Смутившись от собственной мысли относительно страха, она продолжила, понижая голос и заставляя его становиться тише: - Мустафа, я испугалась. Что более не увижу своего шехзаде и не смогу прочитать в его глазах то, о чём долго думала, прежде чем ты решил прервать наше безмолвное существование. , - глаза засверкали то ли от трогательности момента, то ли наполняясь влагой. Становилось очевиднее, насколько трудно ей собраться с силами, для своего признания. Почти едва различимым шёпотом, в нерушимой тишине, девушка произнесла, мягко роняя свою ладонь на кисть Мустафы: - Прошу тебя, пообещай мне не сердиться.... Она помнила о их обещании не хранить тайны друг от друга и одну из них сейчас ей предстояло открыть супругу. И его реакция могла быть любой, пугая принцессу, присевшую на кровати. Трудность ожидания заставляла её теребить складки шёлкового платья цвета кремовой зари, утопая в его нежности пальцами, Айбиге словно искала в ней моральные силы для своего признания.

Те, долгие дни безмолвия, тянувшиеся точно вересковый мёд, явились сущей пыткой для молодой супруги, едва успевшей ступить в семейную жизнь. Не успев начаться, её брак оказался перечёркнутым одной случайностью, в чувственных буквах собственного почерка и письма не к супругу. Невысказанные мысли обжигали душу и говорить о чем-либо казалось невозможным, а предательски изощренный ум уже нарисовал в памяти образ другой женщины, и её лицо не принадлежало Айбиге. Видение так скоро возникшее в её непослушном воображении улыбалось тихой и кроткой улыбкой, но принцесса помнила насколько опасными были глаза её обладательницы. В ангельском облике Эфсун жил неукротимый пленительный шайтан, растопивший сердце её строго мужа. К вечеру, муки жгли её особенно больно, но знать о подробностях она не желала. Каждый раз удерживая  жестом, болтливых хатун от разговоров, проносящихся по гарему и задевая собой Мустафу. Она тоже была особенной, её сложно было не отличить из толпы: слухи о крымской принцессе долетели до Стамбула ранее, чем причалил её корабль, из которого появилась необычно одетая девушка. Но что значит особенность, когда задето чувство любви и под угрозой семья? Вопреки прочему, никогда ей не приходило в голову ворваться в покои шехзаде и устроить досмотр, как делали некоторые дамы, неустанно следящих за своими мужчинами. Она слепо ему доверяла. Непоколебимость чего и не позволяла испортить ни единому слуху, к счастью, не успевшим коснуться принцессы. И да, она могла гордится тем, что стерла в себе ревность, сделала её безликой жалкой тенью, превратив в ничто. Но всё это смыто прошлым, безвозвратно и спешно закрытым.
Снова и снова её глаза касались лица Мустафы, словно искали на нём пристанище или малейшие признаки, что он начинал сердится. На секунду ей показалось, как вспыхнули недобрым предзнаменованием глаза супруга и уже порядком досадовала на себя за то, что предположила раскрыться. Что он думал в тот момент было ей неведомо, но трагичное направление мыслей не могло скрыть безмолвие взора; от которого становилось не по себе даже взрослым мужчинам, а её хрупкая фигурка немного поникла. Найдя обращённые ей слова, подобием обещания, девушка почувствовала себя более уверенной и тайна, повисшая над ними в часы молчания, готовилась проступить откровенностью на устах крымчанки.
- Некоторое время назад я ждала момента, когда предоставится случай раскрыть тебе душу и сообщить важную новость. Лучшего времени, чем сейчас, трудно найти - её лик, обрамлённый женственностью, светился радостью и ей стоило огромного терпения не выдать сразу случившегося. - Незадолго до отъезда из Стамбула лекарша осмотрела меня и обнаружила признаки нездоровья. Они проявлялись в бледности, головокружении и небольшой слабости. По её настоянию я принимала отвар из трав, изготовленный лично главным лекарем Падишаха и думала мне станет лучше. Но причина оказалась в ином - в первую ночь после никяха во мне зародилась жизнь. - слова срывались с губ, расползающихся в мягкой улыбке и она завершила - Лекарша уверена, что должен родиться шехзаде, все приметы указывают на это.- Айбиге от волнения, прорывающимся из её сильно стучавшего сердца, прикусила губу. Продолжая оставаться в его тёплых и сильных объятьях.

Его чувства проявились в заботе, ранее казавшимися невероятно ужесточающими  её привычный образ жизни, к которому крымчанка пыталась привыкнуть с прибытия в сердце Османской Империи. Сейчас это была скорее необходимость и желание защитить свою семью, обрадовавшие девушку. Никях разделил её жизнь на две огромные дольки, словно луна в своих фазах и образовал в единое целое, связав причудливое кружево судьбы. Кажется, постепенно она начала привыкать к устою нового распорядка дня, требований безопасности и что постоянно кто-то находится рядом, не позволяя надолго разделить счастье уединения - ни с мужем, ни со своими мыслями. Стража вошла и сразу поспешила исполнить приказы шехзаде, за ней должна была явиться Фидан Калфа. Улучив момент, когда их оставят одних, Айбиге серьёзно посмотрела на Мустафу, точно нехотя собиралась ему напомнить о том трудном времени, проведенном в молчании, но ей нужно было объяснить причины.
- У меня не было возможности сообщить тебе новость. Передать подобное через кого-то было недопустимо. Кроме лекарей и меня никто не ведал нашей тайны. - "нашей" она произнесла мягко и особенно выделив, обращая внимание на общность события. В дверях появилась Калфа и ей показалось, непривычно начала разглядывать принцессу. Крымчанка, едва узнав о предстоящем материнстве, сама проявила невероятное любопытство и ежедневно изучала своё отражение в зеркале. Но фигуре было не по сроку меняться и поиски девушки оказывались пустыми. Наконец, все распоряжения были отданы, муж мог отдохнуть и поберечь свои силы, наверняка его раны по-прежнему были болезненны. Айбиге вернулась в его объятья, осторожно укладывая голову на плечо и ощущая возрастающее счастье, сладкой негой обволакивающее её изнутри. Касание горячей большой ладони пробудило её улыбку, малыш несомненно всё чувствовал и разделял чувства своих родителей. Аллах подарил ей не только прекрасного супруга, но и бьющееся второе сердце, умиляющего собой в представлении. Много дел предстояло им впереди: восстановиться после нападения, отдать почести Мехмету и отправиться в санджак. Принцесса представила добродушное выражение на лице отца, как только он вскроет письмо с долгожданной новостью и поспешит поздравить молодую семью. Махидевран Султан будет счастлива, ей привычнее видеть шехзаде, чем султаншу и взглянув на Мустафу, девушка поняла почему.
- Аминь. Я бы желала, чтобы родился шехзаде. - мягко и вкрадчиво, точно стараясь прикоснуться к его  к сердцу, взглянула в лицо мужа - Стал твоей точной копией, и тогда, я любила бы тебя ровно в два раза сильнее. - тяжёлый день подходил к своему завершению и Айбиге не заметила, как крепкий сон украл её из приятных объятий шехзаде.