Горячая лава плавилась и горечью проливалась в груди девушки, обида застила ей глаза, заставляя забывать о своих сильных чувствах к хранителю покоев. Минули многие минуты и четвёртый день разлуки клонился к закату, сумеречный час близился, окрашивая небесное светило более яркими красками. Небо расстелилось разноцветным ковром и отдавало всё своё великолепие карим глазам, с надеждой вглядывающихся ввысь. Словно мечтая увидеть облако, схожее с беем и улыбающимся в усы, стоящим в строгой позе со сложенными впереди руками. На памяти всплыла их последняя встреча; огонь ревности в глазах цвета османской густой ночи испепелял собой принцессу. Малкочоглу вёл себя непривычным образом, он так и не поверил крымчанке, не смотря на её старательные заверения о невинности встречи с кузнецом. Её болезненно кольнул шип обиды, издалека и утончённо, в самую глубь сердца. На карих бездонных вишнях показались жемчужины слёз, они выдавали эмоции девушки и ей было спокойнее на душе, что никто не мог видеть сакральности момента. Боль внутри разрасталась и переходила в мысленное возмущение.
Как же ты мог, Малкочоглу Бали Бей, поверить не мне и своему сердцу, оправдавшему свою жемчужину, а злому стечению обстоятельств. Неверному возле моего коня, но не прислушаться к моим мольбам. Ведь не я просила тебя, а мое сердце и я готова была принять тебя в свои объятья, не осознавая насколько ты рассердился. Бесчувственный!
Недовольство показалось на лике Айбиге и она взмахнула в воздухе руками, опустив их вдоль своего длинного тёмно-зелёного платья, облегающий силуэт которого подчёркивал точёную фигурку юной крымчанки. Она вспомнила, как Джайлан Хатун рассказывала ей о допросе, который ей учинил Малкочоглу Бали бей, пробуя выяснить подробности дела с кузнецом. Конечно, её кинжала и времени проведённого с неверным это тоже коснулось. Девушка не могла поверить, что её возлюбленный предпочёл учинить допрос их поверенной и не прислушаться к её словам. Почувствовав второй укол обиды, карие вишни посмотрели в окно, за которым опускалась ночь на Стамбул и пробуя отвлечься от дум, распустила длинные каштановые локоны. Водопад раскинулся по спине и груди принцессы, которая иногда вглядывалась в отражение зеркала, начала  расчёсывать их золотым гребнем. Но тяготившее состояние не останавливалось , оно возвращалось, стоило ей прерваться на минуту. Только на секунду Айбиге прикрыла глаза и ей показалось, что Малкочоглу где-то рядом, но она не позволила улыбке лечь на её губы.
Чудно. Кажется, что он здесь. Но ведь я знаю характер Бали бея и он не придёт в покои, это исключено. К тому же, кто знает где он ходит по ночам и с кем...
Последняя догадка стала решающей и третий шип пронзил ранимую принцессу, готовую на своих эмоциях совершить множество необдуманных событий. С трудом останавливая свой порыв позвать Джайлан Хатун узнать о том, где хранитель покоев, девушка вернулась к своему занятию, рассматривая игру отсвета свечей в волнистых прядях... Как неожиданный звук привлёк внимание Айбиге; она моментально посмотрела в сторону окна и успокоилась при услышанной тишине, приняв его за порыв ветра.

Сердце наполнялось грустью, оно скрипело точно старые деревянные ступени при подъёме наверх и свирепый порыв ветра за окном навевал тоску. Когда любовь находит внутри пристанище, она греет человека изнутри и помогает ему светится золотистым сиянием, подобно небесному светилу. Чувство оберегает своего владельца от мрачных мыслей и тягот судьбы, которые стремятся обратить человека в обелиск вместо живой фигуры. Но что делать той, чьё чувство было недавно встречено без желания и прежнего трепета? Погружение в свинцовые думы происходило постепенно и не позволяло выйти из них, сдерживаемые обидой на самое сокровенное.
Неужели Малкочоглу больше не любит меня? Не испытывает того трепета, что срывал с его губ слова признаний и настигал взор чёрных глаз в неподходящий момент, под взглядом которых я теряла самообладание, а ланиты заливались цветом утренней розы. Неужели утрачено желание тайных встреч, с каждым разом изменяя их места и нет более внутри бушующего огня, способного сжечь всё на своём пути, что не относится к нашим отношениям? Куда всё исчезло от вида одного из кузнецов, подковывающего моего скакуна...
Глубокий и печальный выдох разрезал тишину, наполнив, без того мрачные мысли в беспробудную ночь. Казалось, ещё немного и карие вишни наполнятся жемчужинами влаги, готовой пролиться по бархатной щеке принцессы. Она ловким движением отодвинула проворную прядь от своей шеи и собиралась заняться приготовлением ко сну, но прежде встала потушить свечи. Девушка бесшумно ступала по каменному полу, когда за окном раздался какой-то шум и Айбиге подняла голову. Словно лань, она замерла возле прикроватного столика, круглой формы и разложенными на нём вазой с фруктами, покрытой восточной тканью тёмно-изумрудного цвета. Внутри всё сжалось от предположения о грабителе или ином дурном человеке, лезущим в её окно. Ладонь легла на клинок и сжала его рукоятку, обнажая его из ножен. В отсветах свечей лезвие сверкнуло недобрым светом, превращаясь в единственное средство защиты. Воинственная крымчанка гордо вскинула голову и держа кинжал в правой руке, направилась к окну. Отодвинув занавеску, принцесса собралась погрозить лиходею оружием и призвать уйти по добру, пока она не огласила своим криком весь дворец, а проворные янычары не собрались в её покоях. Но за окном никого не было, она осмотрелась не открывая его, как хруст дерева раздался со стороны улицы и Айбиге сама того не ведая, встретилась глазами со взглядом до боли знакомыми глазами цвета чёрного бархата. Девушка не верила происходящему и ей пришлось незаметно ущипнуть себя за руку, чтобы осознать - это не сон. Кинжал медленно опустился, а изумлённая принцесса не могла прийти в себя, продолжая вглядываться в глубину глаз своего возлюбленного...
И лишь губы предательски и бесшумно прошептали:
- Малкочоглу...

Принцесса в немом оцепенении смотрела на происходящее, казалось силы покинули её и оказать сопротивление она не могла, даже если бы и пожелала. Карие вишни распахнулись шире и с внутренней тревогой наблюдали, как Малкочоглу ловко преодолевает препятствия разделявшие их. Мужчина взбирался на окно и позже проник в покои, происходившее напоминало волшебный сон. И не смотря на свою обиду, крымчанка обрадовалась встрече с возлюбленным и сделала пару шагов назад, уступая бею свое место. Кричать и звать на помощь она не планировала, поскольку подобное было не в её интересах и вопреки их последней встрече, зла на душе девушка не держала. Осторожно рассматривая облик своего недавнего ревнивца, Айбиге размышляла, что оказало влияние на изменившееся поведения Бали-Бея.
- Недавно ты не желал меня видеть, слушая с недоверием мои слова, а ночью явился столь необычным образом. Неужели твоя душа нашла оправдание для меня? Или адский огонь погас внутри?
Обида, застилающая все прекрасные чувства предстала во всей красе и развернулась колкими фразами, от которых стоило было воздержаться в более здравом размышлении. Но разве же влюбленные могут думать о чём-то, кроме своих чувств и не расточать пылких речей в возвышенной эмоциональности. Это было бы невозможно. Принцесса убрала свой кинжал и неброским взглядом, откинула часть упавших волос. Внезапно для самой себя, она захотела узнать как выглядит со стороны и смущение от подобных мыслей отразилось в уголках её губ, чуть изменившими своему спокойствию. Робкая улыбка блёкло легла на уста, а сама крымчанка встала в центр покоев, наблюдая за возлюбленным и потаённая надежда на примирение показалась в глубине её тёмных глаз. Ловя последние призрачные мечты и не давая грёзам захватить романтическую натуру. Краешком глаза, Айбиге увидела свое отражение в зеркале и возрадовалась пышному наряду, подчёркивающего её привлекательность. И только распущенные пряди свидетельствовали о её намерении лечь спать, за чем её и застал Малкочоглу.
- Дай Аллах, ты к добру решил проникнуть в мои покои.
Заключила девушка и отсветы свечей заплясали у нее в глазах, точно множество искорок, вырывавшихся изнутри. Её порыв обнять возлюбленного сдерживала обида, клубок чувств не позволял принцессе всё так же безмятежно броситься в объятья любимого мужчины. Она начинала нервничать, точно в тот раз, когда им посчастливилось встретиться по воле Аллаха в каюте корабля. И точно так же, у неё был порыв начать ходить по своим покоям, отмеряя шагами тишину, заставляя свою душу успокоиться. Ладошки легли одна на другую и Айбиге замерла стоя напротив ночного гостя. Нежные жемчужины заблестели в её глазах, наполняя их влагой и непостижимо было от чего она проступила на карие вишни, не утратившие своей привлекательности во вздрагивающих переливах тёплого света, излучаемых свечами. Танцующие огоньки привносили собой уют и наполняли покои мягкими бликами, уносящими душу в полёт. А чёрные цвета стамбульской ночи, глаза хранителя покоев были столь изумительны, что их бархат коснулся самой души Айбиге. Вся трогательность момента проявилась в ночи, уносившей тревоги дня и оставляя после себя шлейф ароматных цветов, которые проникали через открытое окно, заставляя сердце открываться навстречу любви. Дышать становилось тяжелее и девушка почувствовала, как кровь прильнула к её лицу, окрасив щёчки в нежную розу. Ресницы веером опустились, укрывая блеск карих очей, точно крыло бабочки, они вздрогнули и мягко замерли.

Спелые вишни обжигались каждый раз при соприкосновении с бархатом чёрных глаз хранителя султанских покоев и кто знал, что хранили барханы девичьих дум, проникновенно всматриваясь в возлюбленного. Несомненно лишь одно: душа, сердце и любовь тянулись к Малкочоглу Бали-Бею, пытаясь сразиться с собственной гордостью, граничащей с желанием всё откинуть и броситься в объятья мужчины, позабыв былые раздоры между ними. Неловкая пауза безмолвия вызвало нотки сомнения, размышления разлились горячим молоком внутри и обжигали собой единой мыслью о возможном предательстве с русским. Словно стряхивая одеяния подозрений, Айбиге накинула на себя сверху накидку и воспользовавшись моментом, собрала непослушные волосы в подобие причёски, закрепив свои густые локоны тугим узлом на макушке, обмотав их в незамысловатую форму, а в довершение всего введя тонкие заколки в глубину прядей. Молчание разрушилось словами мягкого мужского тембра, который винился или винил её в нежелании видеться, она понять не смогла. Печаль заскользила в речи возлюбленного, смягчившая обиду принцессы и она не смогла более ничего дурного проронить в ответ. Но по его же размышлениям подозрение было, что несомненно отравляло собой существование девушки в последние дни, казавшимися тягостным мучением в сотворённом адовом огне. Душа металась и застывала между гневом и прощением, а новости не спешили приходить, растворяя часы в мучениях. Ей не хотелось выходить из своих покоев, дабы лишний раз никому не объяснять своего настроения и не задевать чувства возлюбленного, они и так довольно опалили друг друга неверными словами при последней встрече. Довольно горечи, в сердцах должны цвести сады и никакой русский не сможет лишить их радости любви. Услышав про Эленику, Айбиге на миг потеряла самообладание и случайно задетая шкатулка упала из под её руки, неосторожно вознесённой над столиком. Она окунулась в воспоминание тех мрачных дней, приведших на путь трагедии и едва не соединивших их судьбы в никяхе с Шехзаде Мустафой. Протестуя, крымчанка покачала головой и обратившись взором к своему ночному гостю, начала объясняться:
- Я помню. Мои мысли обоснованны - известно зачем мужчины ходят в кабак и да, я ревновала столь сильно, что готова была перекроить всю судьбу, лишь бы ты обратил на меня внимание. Не считал глупой и капризной принцессой, не способной пойти в поход или завоевать твоё сердце.
Неожиданный пыл, с которым она говорила, проник на её тёмные глаза и озарил их блеском, усиленном в отражении огня от свечей. Незримо Айбиге приблизилась к возлюбленному, вглядываясь в бездну его чёрных глаз, всегда поражавших неизмеримой красотой и продолжила полыхать изнутри чувствами, которые безудержно рвались навстречу к бею.
- Моё обещание любви отдано тебе вовеки и никого другого мне не надо. Но и сидеть в ограждённом традициями дворце, мне тесно и я буду вырываться из него на волю, куда бы она не уходила. На конюшню меня привело лишь желание увидеть своего коня, прогуляться на нём в сопровождении своей поверенной Джейлан и разделить с ней свои думы о тебе. Неужели ты правда мог предполагать, что я могла отправиться на встречу с кузнецом и забыть мёд твоих губ, проникновенность твоих очей и радость наших встреч!?
Пауза дала возможность обдумать сказанное и рассмотреть в возлюбленном его чувства, вздохнуть и едва не обронить улыбку, подобную вересковому мёду на свой лик. Но на сей раз принцесса сдерживала свои порывы, пробуя распутать их клубок непонимания между двух линий огня, возгорающихся при любом соприкосновении с ними и были они названы ревностью. Сила перетекла в решительность, с которой она и продолжила свою речь, в надежде на примирение с любимым.
- Никогда! И посему твои предположения смогли ранить меня глубже самой острой раны на коже. Не зная, как умерить твой пыл, я лишь обожгла тебя и сама израненная покинула поле сражения за нашу любовь. Смешалось всё: соратники и враги, свои и чужие, хорошие и плохие, но неизменно одно - вопреки всему, наша любовь продолжает жить.
Она не собиралась кричать призывая кого-то на помощь, но если бы кто-нибудь мог помочь спасти ей любовь, то крик раздался бы в полную силу и принцесса без сил опустилась на небольшой диванчик, стоявший неподалёку от окна. Посматривая на мужчину, глазами полными тревоги и смятения; она не знала, что предпринять в столь изощрённой ловушке, подстроенной судьбой на пересечении их жизней.

Всплески памяти подобны бушующему океану, который своими волнами ласкает кожу случайного путника или пугает его своей глубиной и силой волны. Приятные моменты сменяются чем-то меланхоличным и наполнив душу свинцовой тяжестью вызывают печаль, а встреча под деревом была настолько ярким воспоминанием, что принцесса не могла его отпустить, не смотря на своё старание не помнить о их последней встрече с хранителем покоев. Она ещё раз обратила свой взор в его тёмные глаза, пронизывающие своим оттенком бархатной ночи и поняла, что не в силах хранить долгую обиду или печаль на мужчину, которого выбрало её непокорное сердце. Если бы сейчас можно было повернуть время назад, Айбиге ничего бы не изменила и повторила вновь их встречу на корабле, ссоры, попытки привлечь внимание Малкочоглу своими наивными способами и лишь их расставание принцесса с лёгкостью заменила на новую встречу. До сей поры, она мечтали лишь об одном: раскрыть их тайну перед Повелителем и окружением, не в силах томиться новой встречей или прятаться под сенью изумрудных деревьев, скрывающих их пыл с возлюбленным от посторонних глаз. Солнечным лучиком уста покрыла улыбка и более мягкий взгляд всматривался в ночного гостя. Слова мужчины показались ей правильными и девушка почувствовала свою ошибку, ведь и правда: в глазах Бали-Бея вся история выглядела не столь прозаично, как в её собственных. С лёгкостью можно было принять её за тайную встречу с кузнецом, который при виде принцессы вспоминал о своей возлюбленной и наверняка тем самым вызвал ревнивый порыв бея, а после желание сделать подарок крымчанке. Негромкий выдох вырвался из груди и принцесса соединила в мыслях услышанное с тем, что увидел хранитель покоев на конюшне.
- Да, я признаю, в твоих глазах всё выглядело иначе. У русича были воспоминания и потом, как ты и говорил, он собирался преподнести мне подарок. Но я не посмела бы нарушить данной тебе клятвы любить до последнего вздоха. И до сих пор моё сердце бьётся только по одному тебе...
Мысли ворохом кружились в голове хатун, увлекая за собой и она не сразу заметила, как безмолвие повисло над их парой и только приятный голос мужчины вернул её обратно в покои. Она смущенно рассматривала хранителя покоев, пытаясь не потерять нити здравого смысла и не обнять его крепко-накрепко руками.
- Твои слова возвращают меня к жизни, заставляют сердце трепетаться, как бабочке ворвавшейся в покои и не в силах проникнуть сквозь стекло.
Неожиданное предложение Малкочоглу понравилось принцессе и она решила привести себя в порядок, укрыться в объятья плаща и последовать вместе со своей любовью за пределы дворцовых стен.
- Хорошо, я надену плащ и мы отправимся в сад.
Девушка скользнула во внутренние покои и вернулась довольно скоро в новом платье, с убранными волосами и в тёмно-фиалковом плаще, скрывающим её не хуже тени ночи. Айбиге приблизилась к двери покоев и жестом руки позвала хранителя покоев подойти, девушка прислушивалась к каждому звуку и лишь после того, как убедилась в безопасности, прошла в тяжёлый каменный коридор. Он был ещё более мрачным в тёмное время суток, а прохлада его материала придавала ощущения живости строения и акустика была невероятной; за несколько километров слышалось любое эхо, шаг или шёпот. Тонкая фигурка медленно и бесшумно двигалась по каменным сводом Топкапы, оборачиваясь на возлюбленного, пока не достигли пределов сада. Ночной сад светился своей романтикой, его жизнь изменилась лишь в лучшую сторону и расцвели нежные цветы. Принцесса вдыхала ароматы полной грудью, а заметив нежный цветок в тон своему плащу, сорвала его тонкий стебель и поднесла к лицу. Она ожидала своего бея, стараясь скрыть своё волнение о том, куда они направятся, как только мужчина достигнет сада. Счастье медленно наполняло девушку изнутри и в его ощущении, Айбиге замерла с ароматной фиалкой в руке под млечным и немного меланхоличным светом Луны, обличающий блестящие очи принцессы, её розовеющие ланиты и приятное волнение.